Дивились радуге на небесах
Когда-то все, а ныне — что нам в ней,
Разложенной на тысячу частей?– Джон Китс, «Ламия»
пер. Сергей Сухарев
Я предполагаю – хоть это лишь предположение – что сам Китс не понимал принципов разложения радуги. Во всяком случае, понимал их не так, как Ньютон. Возможно, даже вообще не знал. Может быть, Китс просто прочитал где-то, что Ньютон объяснил радугу, сказав, что это «свет, отражённый от капель воды»…
…что на самом деле было известно ещё в XIII веке. Ньютон только уточнил объяснение, показав, что свет разбивается на цветные части, а не изменяет цвет. Радуга оказалась в заголовках новостей. И Китс с Чарльзом Лэмом, и Вильямом Вордсвордом, и Бэнджамином Хейдоном поднимали тост «За путаницу в память о Ньютоне», потому что «он разрушил поэзию радуги, редуцировав её в призму». Это одна из причин подозревать, что Китс не слишком глубоко понимал предмет.
Я предполагаю (хоть это лишь предположение), что Китс не мог показать на бумаге, как получается так, что радуга появляется только тогда, когда Солнце находится сзади, или почему радуга — дуга окружности.
Если так, то Китс имел лжеобъяснение. В данном случае — лжередукцию. Ему сказали, что радуга была редуцирована, но в модели мира Китса она не была редуцирована.
И это вторая тонкость, которую не улавливают антиредукционисты — разница между тем, чтобы озвучивать факт, что что-то редицируемо, и тем, чтобы понять это.
В этой ошибке антиредукционистов не стоит осуждать, поскольку это часть более общей проблемы.
Раннее я писал о том, что выглядит знанием, но им не является, и убеждениях, которые не о том, что в них говорится, но которые – записи для воспроизведения в классе, и словах, которые работают как семантические стоп-сигналы для любопытства, а не как ответы, и техноболтологии, которая лишь показывает принадлежность к литературному жанру «наука»…
Можно понять, откуда взялась радуга, или ставить эксперименты с призмами, чтобы подтвердить свойства радуги, или разбрызгивать воду, чтобы создать искусственную радугу.
И это сильно отличается от философа со строгим видом говорящего вам: «Нет, нет ничего особого в радугах. Вы не слышали? Учёные её разобъяснили. Что-то там происходит с дождевыми каплями или как-то так. Ничего удивительного».
Я думаю, что это отличие и приводит к тому, что за редукционизмом, как бы, тянется дьявольская смертельная экзистенциональная пустота.
Надо понимать, что «редукционизм» для антиредукционистов, вовсе не в том, что они на самом деле понимают как работает радуга, не в том, что они критично восклицают «Ага!», а в том, что им просто говорят, что загаданное слово — «наука». Эффект редукционизма для них сводится к тому, что радуга переходит в другой литературный жанр, в жанр, который их научили воспринимать как скучный.
Для них услышать слова «Наука объяснила радугу!» – повесить на радуге знак «Этот феномен помечен как СКУЧНЫЙ по приказу Совета Изощрённых Литературных Критиков. Не толпитесь. Проходите мимо».
И это всё, что говорит знак. Только это и ничего больше.
Таким образом, литературных критиков силой лишили гномов. Гномы не исчезли, благодаря озарению, но удалены по прямому приказу авторитета. Им не дано никакой красоты, которая могла бы заменить призраков или гномов, никакого подлинного понимания, которое могло бы быть интересно по-своему. Просто надпись, говорящая «Ха! Ты думал, что радуга красивая? Дурачок. Это часть литературного жанра науки, сухих и формальных непонятных слов».
Таким образом антиредукционисты воспринимают «редукционизм».
И… Не ругайте Китса, бедный парень, вероятно, не получил правильного воспитания.
Но он осмелился поднять тост «За путаницу в память о Ньютоне»?
Я предлагаю рационалистам тост «В память о путанице Китса». Аплодисменты.