(Этот случай произошёл ещё в те давние седые времена, когда я посещал IRC-чаты. Время затуманило память и мой рассказ может быть неточным)
Итак, дело происходило в IRC-чате. Один из посетителей спрашивает совета у сведущих в медицине людей. Его друг обратился к нему со следующей историей: у него начались внезапные боли в грудной клетке, поэтому бедняга вызвал скорую, и скорая приехала, но медработники сказали «ничего страшного» и уехали, боль в груди же становится всё сильнее и сильнее. «Что мне делать?» — спрашивает он у людей в чате, пересказав эту историю.
Эта история сбила меня с толку. Я помню, как я читал о бездомных Нью-Йорка, вызывающих скорую только для того, чтобы оказаться где-нибудь в тёплом месте, и о медиках, вынужденных отвозить их в пункт неотложной медицинской помощи. Даже на 27-й итерации, ведь, в противном случае, медкомпания может быть засужена на очень серьёзную сумму денег. Аналогично, пункты неотложной помощи юридически обязаны лечить всех, вне зависимости от их платежеспособности (Эти серьёзные расходы ложатся на плечи госпиталя, поэтому госпитали закрывают свои пункты неотложной помощи… В связи с этим мне очень интересно узнать, в чём смысл обучать экономистов, если мы всё равно собираемся их игнорировать?).
Так что я не совсем понимал, как могли произойти описанные события. Любого жалующегося на боль в груди человека, должны были бы немедленно увезти на скорой.
А затем я потерпел неудачу как рационалист. Я вспомнил несколько случаев, когда мой доктор совершенно отказывался паниковать в ответ на сообщения о симптомах, которые, на мой взгляд, были крайне тревожными. И медицинское учреждение всегда оказывалось правым. Каждый раз. Боли в грудной клетке как-то были и у самого меня, но доктор терпеливо разъяснил мне, что я описываю мышечную боль, а не инфаркт.
Поэтому я написал в чате: «Что же, если врачи сказали «ничего страшного», то это действительно так и есть — они бы увезли больного в госпиталь, если бы его состояние грозило бы хоть чем-нибудь серьёзным».
Таким вот способом я всё же впихнул историю в уже существующую модель, хотя в глубине души ощущал, что объяснение немного натянуто…
Некоторое время спустя этот товарищ возвращается в чат и сообщает, что его друг целиком всё выдумал: от болей в груди до отказа врачей помочь. Очевидно, это был не самый честный его друг.
И лишь в эту секунду я осознал то, что должен был понять сразу же: слова неизвестного знакомого знакомого по IRC-каналу могут быть не так достоверны(English), как опубликованная в журнале статья. Увы, вера легче неверия; мы верим инстинктивно, но неверие требует сознательного усилия(English).
Но вместо того, чтобы заподозрить розыгрыш, я, сильно постаравшись, заставил свою модель реальности объяснить аномалию, которая никогда не происходила. И я знал, насколько постыдны подобные поступки. Я знал, что полезность модели измеряется не тем, что она может объяснить, а тем, что она объяснить не может. Ничего не запрещающая гипотеза позволяет всё, тем самым терпя неудачу в попытке упорядочить ожидания будущего.
Cила рационалиста состоит в способности быть озадаченным вымыслом больше, чем реальностью. Если ты одинаково хорошо объясняешь любой исход, то знаний у тебя — ноль.
Временами все мы слабы. Тогда я был способен быть сильнее, но, увы, совершил ошибку. У меня была вся информация, необходимая для правильного ответа, я даже заметил проблему — а затем я её проигнорировал. Замешательство было Подсказкой, а я выбросил свою Подсказку.
Ощущение натянутости заслуживает львиной доли внимания.
Замешательство — важная подсказка на пути к истине, часть твоей силы, силы рационалиста. Серьёзный дизайнерский недочёт человеческого мышления заключается в том, что это ощущение лишь тихо шуршит на самой границе восприятия, вместо того, чтобы под вой сирен вешать яркую неоновую надпись «ЛИБО ТВОЯ МОДЕЛЬ НЕВЕРНА, ЛИБО ЭТА ИСТОРИЯ ЛОЖНА».