Да, если человек в состоянии убедить себя, что его нынешнее положение и есть самое лучшее из всего, что можно представить, то рациональность его не сможет сдвинуть с места. Это, собственно, и есть человек с полным отсутствием амбиций. Но мне сложно представить такого человека.
Хех. Посмотрите на меня. Я ещё в школе открыл замечательный способ удовлетворения своих "хотелок": надо расхотеть, и проблема будет снята. Не, ну реально, это
самый простой способ решения проблем: надо просто смириться с тем, что есть. Принять реальность такой, какая она есть, найти в ней положительные стороны и наслаждаться ею. Требует некоторых навыков, но зато позволяет минимумом усилий получить максимум результата. Это и есть истинная рациональность. Рациональность камня, которому плевать на всё. Не так ли?
И если так, то значит ли это, что вы сейчас забросите всё и займётесь выработкой в себе навыков, необходимых для того, чтобы исповедовать пофигистское мировоззрение камня?
Это верно только в сиюсекундной перспективе. А вот дальше начинаются проблемы.
Например, огромная часть прокрастинирующих, судя по всему, искренне жалеет о том, что она прокрастинирует. Т.е. мир, где они тратят время, потраченное на прокрастинацию, на что-то другое, для них более предпочтителен. Но они не могут его достичь.
И что?
Я не хочу курить, но я курю. Почему это происходит? А потому что лишь часть меня не хочет курить, а другая часть хочет. Иногда одна из них сильнее, иногда другая. Иногда они обе говорят в моей голове одновременно, но какая-нибудь всегда побеждает.
Я не хочу прокрастинировать, но я прокрастинирую. Почему это происходит? А потому что лишь часть меня не хочет прокрастинировать, а другая хочет.
Это такая хитрая "функция полезности". Так работают человеческие мозги. И если не накладывать на функцию полезности никаких ограничений, то тогда вполне можно описать прокрастинирующего человека этой самой функцией полезности. Он окажется "рациональным" агентом. Да? Или всё же нет?
Мой ответ -- нет. Если человек имеет такие противоречия в функции полезности, то он иррационален. Функция полезности должна быть непротиворечивой. Я не могу быть гуманистом и одновременно гомофобом. От чего-то одного надо отказаться, потому что без ad hoc костылей не удастся обосновать гомофобию поверх гуманизма. ad hoc костыли -- это плохо, бритва Оккама так и тянется их обрезать. Именно устранение противоречий в функции полезности позволяет решать подобные проблемы. И это часть
прикладной рациональности. Если в функции полезности бардак, то зачем заморачиваться на всё остальное? Если за рулём автомобиля обдолбанный шизофреник, то зачем заморачиваться тюнингом аэродинамики?
Другой вариант - человек может хотеть чего-то достичь, но может даже не представлять, каким инструментарием для этого надо овладеть. Что этот инструментарий вообще существует. Или может не иметь привычки им пользоваться.
Ну это, само по себе, не делает его иррациональным. Незнание неизбежно, мы все чего-нибудь не знаем. И поэтому рациональность должна давать способ бороться с этим, а не объявлять незнание иррациональным.
Я не понял, как из первого следует второе.
Например, один из рациональных приёмов призывает расширять пространство возможных вариантов. Грубо говоря, часто люди зацикливаются на вопросах вида "купить машину" или "не купить машину", т.е. выбирают всего из двух вариантов, хотя на самом деле вариантов действия гораздо больше. Если человек сам не догадывается о том, что можно рассмотреть больше вариантов, значит ли это, что он сочтёт неправильным их рассматривать? Если он не сочтёт это неправильным, значит ли, что подсказка этой идеи ничего не добавила к его процессу принятия решений?
Если вы зачем-то ограничиваете рациональность столь узко, то, думаю, надо прекращать эту дискуссию.
То, о чём вы говорите, для меня -- это самый базовый уровень рациональности. Это как умение ходить, для путешественника, предолевающего самые непроходимые дебри. И при всём при том, что я признаю важность этого уровня, и признаю необходимость тренировок "умения ходить", мне это неинтересно само по себе.
Чтобы процесс мышления приводил бы к эффективным решениям проблем, надо организовать процесс мышления. И мало просто потренировать дивергентные способности, или там научиться варьировать ширину критерия эквивалентности, или ещё взять какую-нибудь психологическую характеристику процесса мышления и потренировать её. Мало. Надо убедиться, что достигая одной цели, мы не хороним другую. Или, по-крайней мере, если хороним, то мы должны знать об этом, и это должно быть нашим сознательным выбором. Над такой организацией процесса мышления человечество работало очень давно. Древние греки придумали логику -- формальные правила логического вывода. Которые дали способ проверить соответствие вывода исходным посылкам. Затем куча другого народа поработало над методами мышления. Всякие там схоласты, оккамы, декарты, попперы -- тысячи их. Теорема Байеса помноженная на достижения информатики позволяет разговаривать о том же на новом уровне. Не просто проверить свои умозаключения по принципу "логично/не логично", а проверить их на соответствие гораздо более широкому спектру критериев рациональности.
И это замечательно! Это просто превосходно! Было бы. Если бы все выглядящие здравыми умозаключения укладывались бы в какую-нибудь модель рациональности. Но они не укладываются. И я не знаю как вы можете просто пройти мимо и сказать: ну и чёрт с ним. Если ваши умозаключения не укладываются в модель рациональности, значит они приводят к неэффективным решениям. Потому что модель рациональности строилась с целью максимизации эффективности. Или может быть ваши умозаключения эффективны, но тогда рациональность -- это ущербный критерий эффективности. Одно из двух, третьего быть не может. Запрещено той самой логикой, которую придумали древние греки. Авторство закона об исключённом третьем за Аристотелем.
Так вот: либо наше мышление ущербно, либо ущербна рациональность... Вопрос: что делать? Менять наше мышление, чтобы оно было бы менее ущербным? Или менять рациональность, чтобы она была бы менее ущербной? И в любом случае моментом встанет следующий вопрос: как менять?
И вот эти вопросы действительно интересны. А вся эта мышиная возня с развитием тех или иных интеллектуальных способностей... Я вышел из того возраста, когда это было реально интересно. Сегодня мне может быть интересно как эти интеллектуальные способности можно развивать в ребёнке или в ИИ. Когда же речь идёт о моих, то у меня это в виде практически свёрнутого навыка: я что-то сделал, получил результат, оценил результат, оценил процесс приведший к результату, нашёл во всём этом то, что не нравится, провёл анализ на предмет того, что и как можно было бы исправить посредством изменения мышления (т.е. как должна была бы думать моя голова, чтобы если бы я вернул её в прошлое, она бы справилась с задачей лучше). Я постоянно этим занимаюсь. Ещё со школы. В школе есть уроки математики, и если на этих уроках реально заниматься математикой, то анализ процесса мышления, который привёл (или не привёл) к тому или иному результату, становится обыденностью. Я в школе, да и потом в вузе усваивал теоремы и всякие доказательства посредством поиска ответа на вопрос: как должна работать моя голова, чтобы быть способной доказывать такие теоремы, а ещё лучше
придумывать их. Я это к тому, что я знаю людей, которые заучивали теоремы -- и формулировки, и доказательства, -- и такие люди к концу школы окончательно сливались и ничего из себя не представляли на уроках математики.