Если логику брать широко, как произвольные формальные исчисления, то в формальных исчислениях - есть критерии неправильности, рефлексия и пути улучшения.
Критерии неправильности - внутренние противоречия.
Рефлексия - исчисление исчисления. Исчисление правил вывода, используемых для получения выводов. Изменение правил вывода так, чтобы они давали меньше противоречий в процессе применения.
Правила изменения исчисления - перебор, ввод новой переменной, поиск в ширину, поиск в глубину, тренировка упрощенной эвристики, градиентный спуск, переход на мета-уровень и т.д.
А исчисление исчислений исчислений?
Где же, где же программная реализация всего этого, которая смогла улучшать сама себя и стать супер-интеллектом? Ну или хотя бы чем-то стать смогла. Где?
Логика не может улучшать сама себя. Даже если эту логику снабдить всеми теми алгоритмами, которые вы упоминали. Потому что логика не может изменить сама себя. Она имеет встроенные ограничения, которые одолеть не в состоянии. Она работает на множестве значений {истина, ложь}, и она не сможет расширить это множество ещё одним значением, если только человек не вмешается и не внесёт в логику либо это значение, либо специальный алгоритм расширяющий множество логических значений одним дополнительным. Бруснецовская троичная логика никак не следовала и не выткала из аристотелевской двоичной. Байесианство, заменяющее булевское множество на интервал (0, 1) никак не вытекает из логики и не является её следствием. Вот если этот интервал "закрыть", добавив туда значения 0 и 1, то тогда логика станет частным случае байесианства. Но если интервал оставить как есть, то логика является "предельным" случаем байесианства. И логическим путём от логики уйти в байесианство было невозможно. Байесианство было создано не логикой, а теми же креативным цепями головного мозга человека, которые когда-то создали логику.
И я заверяю вас, что байесианство, так же как и логика, бесплодно, оно не сможет родить себе наследника, потребуется вмешательство всё тех же креативных цепей человеческого мозга.
Обращаю внимание, что психика человека использует похожие инструменты для рефлексии.Необходимость усилия появляется из-за наличия противоречия: "для результата стоит убить старушку" и "убивать людей нехорошо". Стоит убрать противоречие (например, переносом старушки из класса людей в класс неизбежных потерь) и психика легче адаптируется к решению.
Да. Но это противоречие возникает вне логики. На уровне эвристик, которые вполне могут быть имплицитными. Здесь, конкретно в данном случае, эвристика эксплицитная, она выразима словами, и поэтому её можно рассматривать как логическое правило и, таким образом, как часть логики. Но далеко не все эвристики эксплицитны, я бы даже сказал, что они чаще имплицитны.
Внутреннее противоречие: "могу не делать эти ошибки" и "делаю эти ошибки".
Нету там никакого противоречия. Противоречие возникает тогда, когда вы задним числом пытаетесь объяснить происходящее логикой. И тут ключевым является то, что "задним числом". До того как я нашёл ошибку в решении задачи, этой ошибки нет в моей голове. Нет ошибки, нет противоречия.
А если вы всё же об общей ситуации, о "могу не делать эти ошибки" и "делаю эти ошибки", для меня это не является противоречием. Я не знаю почему, может потому что моя "логика" круче вашей, и она более широкий класс утверждений считает непротиворечивыми, а может потому, что я вообще мыслю об этих ситуациях вне логики. А может потому, что моя модель реальности более дифференцирована, и я выделяю в себе "я", которое является ещё одним блоком обработки информации, и поэтому, выходит, что один блоки делает ошибки, а другой оценивает его способность не делать ошибки, и это разные блоки, хотя вы всё это вместе называете словом "я".
Тренировка эвристичного правила.
Отличное название вы придумали тому, что я описал. Но придумывание новых знаков, символов и терминов не отвечает на вопрос:
кто или что пользуется как инструментом тем, чему вы нашли название? Логика? Или другое эвристическое правило?
Кто во мне сделал наблюдение, выявил это чувство из всех остальных чувств, связал его с вероятностью ошибки как некоей байесианской абстракцией, и затем разработал план по развитию этого чувства, как эвристического правила, и методики использования вероятности ошибки в алгоритме решения задачи. Кто проделал все эти операции? А кто потом, занимаясь интроспекцией, выявлял все эти шаги обработки информации, которые привели к усложнению алгоритма решения задачи, и обдумывая эти шаги, усложнял алгоритм тренировки мозга к новым задачам?
Мне кажется, что вы следом за nadeys делаете ту же самую ошибку: не замечая какой-то обработки информации происходящей в вашем мозгу (например потому, что она происходит без участия сознания), вы предполагаете, что это обработки нет и результат обработки берётся, как бы, ниоткуда. Вообще, это довольно распространённая ошибка -- на заре AI, полагали что задачи компьютерного зрения можно решить за пару лет. OpenCV появилась лет через пятьдесят после того. Есть ровно один способ избегать этой ошибки: надо сесть и написать алгоритм обработки информации. Если вы можете его написать, то тогда можно полагать, что у вас есть более-менее полное понимание происходящего. Если же у вас нет готового алгоритма, есть только список технологий, который настолько внушительно выглядит, что в голову не вмещается как же так он не сможет решить задачу, то это значит, что ваши рассуждения укладываются в
лжередукционизм, и, очень вероятно, вы упускаете что-то очень существенное.
