Разум через эмпатию и уважение

Для того, чтобы получить персонажей с разумом первого уровня, придётся прибегнуть к эмпатии (см. 27 главу МРМ). Вам следует посадить свой мозг в песочницу – ограничить его работу таким образом, чтобы он вёл себя, словно он мозг вашего персонажа.

Недопустимой альтернативой этому способу является заполнение пропусков методом «продолжи узор»1. При виде контура куста в книжке-раскраске вы без малейших размышлений о фотонах и длинах волн заключаете, что куст должен быть покрашен в зелёный, подобно тем кустам и изображениям кустов, которые вы видели ранее. Ровно так же можно и без проникновения в шкуру вампира сообразить, что вампир обязан шипеть при разговоре или иметь холодную кожу. Небо синее, кусты зелёные, вампиры шипят и пьют чью-то кровь…

Такому вампиру далековато до разума первого уровня. Да и оригинальности ему тоже недостаёт, раз вы прописываете его по принципу «заполни пустоту». Чтобы найти наиболее подходящее действие, которое персонаж мог бы совершить в своих интересах, вам придётся пожить в его голове и одолжить ему мощь своего мозга и таким образом вдохнуть в персонажа внутреннюю искру.

Могу предложить вам два главных способа для проникновения в голову персонажа. Очевидный способ №1 — мерить по себе. Будь вы вампиром, стали бы вы носить старомодную одежду эпохи времён своего рождения? Задумайтесь на секунду. Стали бы? Из каких соображений вы (так или иначе) поступите? Можно ли каким-то другим способом (кроме ношения устаревших фасонов во славу сюжета, чтобы любой читатель легко опознал в вас вампира, заполняющего пустоту), оптимизировать не только эти соображения, но и всю вашу жизнь?

Вторая способ менее очевиден — это уважительное отношение. Без уважения нет эмпатии, и в первую очередь от этого страдают персонажи, чей статус вы внутренне жаждете принизить. После терактов одиннадцатого сентября некоторые политики объявляли угонщиков самолётов трусами. Какая вопиющая ложь. Просто представьте, как поднимаетесь на борт самолёта с самоубийственным заданием, намереваясь умышленно разбиться об здание, и вы поймёте, что для этого требуется определённая доля физической храбрости.2

И не то, чтобы люди не могли сопереживать злодеям. В своё время Джордж Лукас с огромным удивлением обнаружил, что многие зрители «Звёздных войн», казалось, были очарованы Дартом Вейдером. Эмпатия могла достаться нам от предков как ценное средство для предсказания действий противника. Но нить эмпатии рвётся, когда у людей появляется внутреннее желание принизить чей-то статус.

Ладно, теперь рассмотрим фрагмент книги «Гарри Поттер и Философский Камень». Канон!Гермиона обращается к канон!Гарри перед тем, как тот собирается отправиться навстречу опасности:

– Гарри, знаешь, ты великолепный волшебник.

– Но я не так хорош, как ты, – произнёс Гарри, когда Гермиона разжала объятия. Он чувствовал себя смущённым.

– Я? – удивилась Гермиона. – А что я — ум и книги, вот и всё! Но, оказывается, есть куда более важные вещи — например, дружба и храбрость. И, Гарри… будь осторожен!

Теперь, прежде чем рассердиться на Роулинг, примите во внимание слова самой Роулинг о том, что персонаж Гермионы она писала с себя, а так же то, что сама Роулинг вообще-то неплохо разбирается в «уме и книгах», раз сделала на этом состояние. В таком свете этот фрагмент оказывается самоиронией, а не принижением умников.

Однако даже с учётом всего этого невозможно представить себе такой отрывок в МРМ, поскольку МРМ не принижает статус ума и книг. Дружба и храбрость в МРМ тоже ценятся; однако МРМ не делает никаких реверансов в сторону мнения, что добродетель начитанности следует принижать в пользу добродетели храбрости.

Не получится реалистично прописать одарённого персонажа, испытывая при этом внутреннюю необходимость принизить его. Вам будет казаться, что следует ограничить ум персонажа, ведь в противном случае он может разрушить мораль вашей истории, мол, «храбрость превыше мудрости» и тому подобное. Такое принижение не только придушит искру оптимизации персонажа, но и нарушит вашу эмпатию к нему: сложно сопереживать тем, чей статус ты ощущаешь потребность принизить, ведь часть вашего мозга, отвечающая за политику, не захочет рассказывать истинную историю этих героев.

Это не значит, что ваши персонажи не могут извлекать ценные жизненные уроки, но они должны делать это, ну, достойно. Помните, как вы сами усваивали уроки на собственном горьком опыте? В таком случае вы можете знать, что такое ошибка, совершённая при искренней попытке поступить наилучшим образом и чем она отличается от ошибки, совершённой для продвижения сюжета или ради удержания статуса персонажа приниженным.

Хочу точнее обозначить связь, посредством которой уважение порождает разум: создавая персонажа, которого вы искренне уважаете, вы постесняетесь изображать его глупым. Циничность (но, насколько я знаю, не решимость убивать) профессора Квиррелла замешана на цинизме двух моих друзей, Робина Хансона и Майкла Вассара. Я уважаю их обоих в достаточной мере, чтобы даже в моменты, когда они ошибаются, я обычно считал их убедительно неправыми. Когда я мысленно удерживаю профессора Квиррелла на уровне моей модели Хансона и Вассара, мой мозг заставляет профессора Квиррелла выдавать убедительный цинизм и вставляет как можно больше крупиц истины в его слова, даже если я сам не согласен с его выводами.

Из этого следует второй легчайший способ создания персонажа с разумом первого уровня: просто нагло украдите кого-нибудь, настоящего или выдуманного, чей разум вы неподдельно уважаете.

Можно просто прописать персонажа так, будто он Шерлок из сериала Би-би-си или Майлз Форкосиган3 или любая другая личность, к чьим мыслительным процессам вы относитесь с глубоким уважением. Ваш собственный литературный голос возобладает и пробьётся наружу, а подавляющее большинство читателей не заподозрят сходства с оригиналом, пока вы сами не сообщите о нём. Но так выходит сделать лишь в том случае, если вы сопереживаете Шерлоку или Форкосигану в достаточной степени, чтобы прочувствовать их внутренние жизни и если вы воссоздаёте их в новой роли, продолжая проживать эти жизни изнутри. Если же вы нахватались фраз из телесериалов и на их основе продолжаете паттерн, то, конечно, люди заметят это.

Или вспомним ещё более простой трюк: проверку на разум можно осуществить представив себя в шкуре персонажа. Что бы вы стали делать, став вампиром? А что бы вы делали, если бы в вас влюбились вампир с оборотнем? Если ваш вариант ответа ещё не встречался вам раньше в чужих историях, то, возможно, вы нащупали сюжет…

Или, допустим, в вашей истории есть злодей, а у злодея есть вулканическая база. А что это за база? Допустимый, но не единственный, способ ответить на этот вопрос: а какую базу вы бы обустроили, будь у вас база внутри вулкана? Поставили бы вы там батут? Представьте, что смотрите фильм, в котором в тронном зале на злодейской вулканической базе установлен батут. Батут присутствует в фильме не потому, что фильм иронизирует над жанром, а потому что злодей просто делает всё, что вы бы сами хотели сделать на своей вулканической базе и никто не смеет вам перечить. Возможно, злодейка носит удобные треники, а прислужников заставляет одеваться в чёрную кожанную одежду. Я посмотрел бы такой фильм хотя бы потому, что он будет не таким же, как все эти фильмы построенные методом «продолжи узор».

Я заметил, что мне зачастую нравятся произведения, написанные от первого лица; и я подозреваю, что когда авторы пишут истории, используя местоимение «я» для передачи голоса персонажа, то с большей вероятностью этот персонаж будет вести себя чуточку разумнее. (Например: роман(но не фильм) «Телепорт»; фанфики «Dreaming of Sunshine», «The Lie I’ve Lived» и «Who I Am».) Почему-то легче написать «Торин выбросил ключ и ушёл», чем «я выбросил ключ и ушёл». Представьте, что полная копия вас фактического и настоящего оказалась в шкуре Торина – вероятно, в этом случае вы попытаетесь не заполнить пустоту «как поступил бы в такой ситуации упёртый гном», а, возможно, обнаружите себя всерьёз задумавшимся. Если вы представили себя самого внезапно перемещённым в тело Торина, то в этот момент вы представляете реальную личность, которая смотрит на мир его глазами.

Конечно, для более опытных писателей повествование от третьего лица с ограничением всеведения4 имеет преимущества перед повествованием от первого лица. Разница особенно заметна, когда дело доходит до персонажей с занимательными мыслительными процессами (подробнее в главе про разум третьего уровня), и писателю может потребоваться временно перейти к безграничному всеведению и расписать эти мыслительные процессы поподробнее. Однако, как повествование от первого лица, так и трюк с подстановкой себя на место персонажа являются прекрасной отправной точкой для слома мыслительных привычек, приводящих к прописыванию чуждых нам персонажей.

Так или иначе, чтобы в ваших персонажах появилась жизнь, вам придётся проживать её за них; одолжить им мозг можете только вы и никто другой.

• 1. Как в задании в IQ-тестах вида «Заполните пропуск продолжив ряд»
• 2. Некоторые исследователи выделяют различные типы храбрости, см. например «The six types of courage»
• 3. Главный персонаж большинства произведений цикла «Саги о Форкосиганах» авторства Лоис МакМастер Буджолд.
• 4. Т.н. подход «third person limited omniscient», см. например «Third Person Limited Point Of View».