В предыдущих эссе обсуждались человеческое мышление, язык, цели и социальная динамика. Для объяснения человеческого поведения использовались математика, физика и биология. Однако в них почти ничего не говорилось об окружающем мире и о месте в нём человечества.
Значительная часть третьего тома была посвящена противопоставлению человека как целеориентированной системы нечеловеческим процессам из областей эволюционной биологии и искусственного интеллекта. Не менее полезно противопоставить человека уже как физическую систему нечеловеческим процессам без признаков разума. Об этом пойдёт речь в ближайших цепочках.
В конце концов, мы, люди, состоим из частей и эти части сами по себе неразумны. Мир атомов не похож на наше обычное представление о мире. Уж тем более он не похож на представляемый обычно нами мир одушевлённых сознаний. В своё время Джулио Джорелло озаглавил интервью с Дэниэлом Деннетом так: «Да, у нас есть душа. Но она состоит из множества маленьких роботов»1.
В том «Просто реальность» входят семь цепочек на эту тему. Первые три знакомят читателя с вопросом, как мир человека соотносится с миром, открытым физиками. «Правда закономерна» описывает базовые взаимосвязи между физикой и человеческим познанием. «Основы редукционизма» посвящены научному объяснению разнообразных явлений. «Наслаждение обыденностью» — это рассуждения о личной и эмоциональной значимости научного мировоззрения.
За ними следуют две цепочки, которые углубляются в более специфические научные вопросы: «Физикализм для продвинутых» (о сложной проблеме сознания) и «Квантовая механика и множественные миры» (о проблеме измерений в физике). И, наконец, заключительная цепочка «Наука и рациональность» и эссе «Техническое объяснение технического объяснения» собирают идеи из предшествующих цепочек воедино и связывают их с научной практикой.
Обсуждения сознания и квантовой физики показывают важность редукционизма для современных противоречий в науке и философии. Для тех, кому интересно чуть больше узнать о контексте этих тем, я скажу пару слов. Если вам хочется поскорее перейти к самим цепочкам, переходите.
Разум в мире
Можем ли мы хоть как-то узнать, каково это — быть летучей мышью?
Разумеется, мы можем улучшать модели, предсказывающие поведение летучей мыши. Мы можем строить более точные модели её нервной системы. Однако совершенно не очевидно, что это поможет нам понять, как с точки зрения летучей мыши ощущается эхолокация или полёт.
Действительно, кажется, будто невозможно с уверенностью отнести какое-либо переживание к похожим на переживания летучей мыши. Разве не имеющий сознания автомат не может воспроизвести любое поведение имеющего сознание агента с любой заданной точностью? (Философы называют такие автоматы «зомби», хотя они мало чем похожи на зомби в привычном понимании: обычно считается, что зомби сильно отличаются от разумных агентов.)
Если инопланетяне-психологи попытаются смоделировать человеческое сознание, они столкнутся с той же проблемой. Возможно, у них получится построить идеальную модель, предсказывающую, что мы скажем или сделаем при виде красной розы. Но это не означает, что инопланетяне поймут, как красный цвет «ощущается изнутри».
Философы Томас Нагель, Дэвид Чалмерс и другие подобными примерами доказывали, что нейронные и когнитивные модели, составленные от третьего лица никогда не смогут полностью описать ощущение сознания от первого лица23. Неважно, сколько мы знаем о некоторой физической системе. С точки зрения этих философов всегда остается возможность, что система не обладает переживаниями «от первого лица». Возможно, традиционный дуализм с его бестелесными душами, что свободно парят и нарушают законы физики, всё же ложен, но Чалмерс настаивает на более слабом тезисе: сознание есть «факт следующего уровня», и его нельзя объяснить с помощью фактов физики.
Некоторые учёные и философы сочли эти доводы убедительными.4 Если нам интуитивно кажется, что этот аргумент соответствует действительности, должны ли мы его принять и отбросить физикализм?
Определённо не стоит отвергать эти доводы лишь потому, что они выглядят странно или воспринимаются как несколько ненаучные. Однако как они сочетаются с нашим представлением о том, какими должны быть объяснения и убеждения? Можем ли мы получить подсказки из истории науки или из нашего понимания физических принципов формирования свидетельств? Эти вопросы рассматриваются в цепочке «Физикализм для продвинутых».
Миры в мире
На данный момент лучшей математической моделью Вселенной является квантовая механика, подтверждённая уже столетием экспериментов. В этой теории вводится комплексное число — «амплитуда вероятности», которое так называется, потому что некоторая операция над ним (а именно возведение в квадрат модуля этого числа — правило Борна) позволяет узнать вероятность явления при малых размерах системы и экстремальных уровнях энергии. Эта амплитуда детерминистически изменяется согласно уравнению Шрёдингера. В процессе она часто оказывается в необычных состояниях, которые называются «суперпозициями».
Тем не менее во время экспериментов кажется, будто суперпозиции исчезают бесследно. В отсутствие наблюдателя уравнение Шрёдингера, судя по всему, описывает всё, что можно узнать о динамике физических систем. Когда же наблюдатель появляется, этот понятный детерминизм заменяется вероятностным правилом Борна. Обычные законы физики будто перестают работать, когда мы начинаем смотреть, что происходит. Джон Стюарт Белл на эту тему выразился так:
Кажется, будто вся теория сосредоточилась исключительно вокруг «результатов измерений» и ни о чём другом она ничего сказать не может. Что именно определяет, окажется ли некоторая физическая система «измерителем»? Ждала ли волновая функция мира миллиарды лет появления одноклеточных живых существ? Или ей пришлось подождать чуть дольше, пока не появились более подходящие системы… с научной степенью?
Все согласны, что странная смесь законов Шрёдингера и Борна соответствует опыту. Однако, вопрос о том, как именно правило Борна связано со всем остальным и что именно всё это значит, породил хаос из различных взглядов на природу квантовой механики.
Довольно рано копенгагенская школа — Нильс Бор и другие создатели квантовой теории — раскололась на несколько подходов к обсуждению результатов эксперимента и странного формализма, который их предсказывал. Некоторые восприняли понятия «измерения» и «наблюдения» практически буквально и предполагали, что сознание играет фундаментальную роль в законах физики и заставляет комплексные амплитуды «коллапсировать» в наблюдаемые результаты. Другие — ведомые Вернером Гейзенбергом — защищали нереалистичную идею о том, что физика говорит о состоянии наших знаний, а не об объективной реальности. А ещё одна копенгагенская традиция воплотилась в девиз «заткнись и вычисляй», в смысле, не стоит заниматься спекуляциями на метафизические темы.
На примере этих научных споров Юдковский ещё раз показывает ключевые идеи из предыдущих цепочек: различие между картой и территорией, загадочные ответы, байесианство и бритва Оккама. Поскольку он не физик (и я тоже), для желающих внимательнее изучить его аргументы или узнать больше о его примерах, я приведу дополнительные источники.
В книге «Наша математическая Вселенная» Макса Тегмарка обсуждаются некоторые важные идеи философии и физики.5 В частности там затрагивается оригинальная идея Тегмарка о том, что существуют все непротиворечивые математические структуры, включая миры с законами физики и граничными условиями, полностью отличными от наших. При этом такие миры Тегмарка отличаются от мультивселенных более популярных физических гипотез, таких как, например, миры в стохастических вечно растущих моделях Большого Взрыва или многомировой интерпретации квантовой физики Хью Эверетта.
Юдковский подробно обсуждает многомировые интерпретации в ответ на копенгагенскую интерпретацию квантовой механики. В последние десятилетия многомировая интерпретация набрала большую популярность среди физиков, особенно космологов. Однако многие физики по-прежнему отвергают её или сохраняют агностический нейтралитет. В книге Альберта «Квантовая механика и опыт»6 можно ознакомиться с (большей частью) философским введением в этот спор. Также в «Стэнфордской философской энциклопедии» вы можете познакомиться с «Измерениями в квантовой теории»7, а также разными вопросами, связанными с «множественными мирами», например, «Формулировкой относительных состояний Эверетта»8 и «Многомировой интерпретацией»9.
Для развития интуитивного понимания физики прекрасно подходит книга Эпштейна «Думай как физик»10. Не стоит забывать, что как большую часть когнитивных наук можно понять без понимания природы субъективной осознанности, так и большую часть физики можно понять, даже не представляя точной природы (и размеров!) физического мира.