Вы здесь

Наслаждение обыденностью

Элиезер Юдковский

Холодная наука убивает
Любое чудо. Радуга на небе
Пленяла красотою взоры наши.
Теперь же знаем мы её устройство,
И всё: занесена она в каталог
Унылых и обыденных вещей.
Джон Китс, «Ламия»1

Ничто не «просто».
Ричард Фейнман 2

Наверняка вы должны оценить фразу «каталог унылых и обыденных вещей». Однако, что именно попадает в этот каталог? В смысле, кроме радуги?

Конечно же, туда попадает всё мирское. Всё естественное, всё немагическое. Всё, что уже познано или хотя бы познаваемо. Всё, что играет по правилам (или даже играет по любым правилам, что совсем скучно). Всё, что является частью обычной вселенной. Короче говоря, всё реальное.

И рассуждая так, вы загоняете себя в тупик.

Потому что рано или поздно вы разочаруетесь вообще во всём: что угодно либо не существует, либо — о, ужас — оказывается реальным.

Если мы не в состоянии наслаждаться обыденным, наша жизнь всегда будет пуста.

Чем провинились радуги, что их отправили в каталог обыденных вещей? У них появилось научное объяснение. Китс пишет: «Теперь же знаем мы её устройство». Слово «мы» здесь довольно интересно: подозреваю, сам Китс не знал, как устроена радуга. Вполне возможно, ему хватило того, что кто-то другой знает, как устроена радуга. Не исключено, что ему было бы сложно даже принять факт, что радугу в принципе можно объяснить научно. И даже если Китс на самом деле так не думал, я знаю достаточно людей, которые рассуждают именно так.

Я уже писал, что ничего по настоящему таинственного не существует. Если я не знаю о некоем явлении, это факт о состоянии моего разума, а не о самом явлении. Поклоняться явлению, потому что оно кажется восхитительно таинственным, значит поклоняться собственному невежеству. Пустая карта не соответствует пустой территории, она соответствует месту, где мы ещё не были. Ну и так далее.

И таким образом всё — абсолютно всё, что существует на самом деле, — в итоге должно оказаться в «каталоге унылых и обыденных вещей».

Поэтому есть два пути:

  • Решить, что для вас в мире всё равно есть что-то важное: пусть даже оно не волшебное, познаваемое и объяснимо с помощью науки.
  • Или всю оставшуюся жизнь страдать от экзистенциального разочарования.

(Другие люди могут выбрать путь самообмана, но для вас этот вариант закрыт.)

Здесь можно вспомнить про странную привычку чудаков, именуемых учёными: внезапно с заворожённым видом уставиться на мусор из кармана, или на помёт птиц, или на радугу, или на ещё что-нибудь обыденное, что умудрённые жизнью люди никогда не удостоят второго взгляда.

И подумать, что учёные — по крайней мере, некоторые — это такие люди, которые способны наслаждаться жизнью в реальной вселенной.

  • 1. В предыдущих эссе для перевода этого отрывка использовался перевод Сергея Сухарева, однако, к сожалению, он не содержит деталей, на которые ссылается Юдковский в этом эссе. — Прим.перев.
  • 2. В оригинале здесь использовано слово «mere», а эссе названо «Joy in the Merely Real». — Прим.перев.

Перевод: 
Alaric
Номер в книге "Рациональность: от ИИ до зомби": 
202
Оцените качество перевода: 
Средняя оценка: 4.4 (5 votes)
  • Короткая ссылка сюда: lesswrong.ru/534