Наслаждение открытием

Ньютон — величайший из гениев, живших на Земле, и при этом самый удачливый. Ведь систему мира можно создать только один раз.

— Лагранж

Мне гораздо больше нравится открывать что-нибудь самому, чем читать о чужих открытиях в учебнике. Это нормально, естественно и ожидаемо.

Однако открыть нечто неведомое пока вообще никому, первым раскрыть какую-то тайну…

Есть байка о том, как кто-то из учёных, впервые осознавших, что звёзды горят благодаря термоядерному синтезу, — я встречал варианты с Фридрихом Хоутермансом и Хансом Бете — гулял ночью с девушкой. Девушка заметила, мол, как красивы звёзды, а учёный ответил: «Да, и в настоящий момент я единственный человек в мире, который знает, почему они сияют».

Многочисленные источники подтверждают, что ощущать себя первым человеком, разгадавшим сложную тайну, невероятно приятно. Вероятно, это ближе всего к приёму наркотиков без приёма наркотиков. Впрочем, откуда мне знать.

Это не здоро́во.

И дело не в том, что я против эйфории. Меня беспокоит исключительность переживания. Почему открытие должно ощущаться менее остро лишь потому, что ответ знает кто-то ещё?

Самое доброжелательное объяснение, которое я могу предложить, заключается в том, что вы не будете тратить на задачу месяцы или годы, если ответ можно найти в библиотеке. А невероятно приятное переживание приходит, когда вы рассматриваете задачу со всех возможных сторон, терпите неудачу, снова анализируете задачу, используете все идеи, которые вам приходят в голову, и все данные, до которых дотянутся руки. Вы продвигаетесь шаг за шагом и вот, в конце концов, у вас наступает озарение. Все торчащие концы и неразрешенные вопросы внезапно встают на свои места. Представьте, будто получив одну улику, вы раскрыли дюжину убийств в запертых комнатах.

Более того, вы по-настоящему понимаете решение задачи. Вы теперь в другом свете видите все подсказки, которые вы изучали в процессе решения. Ваше понимание родилось из задаваемых ежедневно вопросов и размышлений над ними, и никто не сможет его с вами разделить (неважно, сколько раз вы расскажете правильный ответ), пока не потратит месяцы на изучение этой задачи в её историческом контексте. И даже если кто-нибудь возьмётся за изучение этого контекста, он не получит этого ощущения, как все части встают на свои места.

Вероятно, поэтому Джеймс Клерк Максвелл, скорее всего, получил больше удовольствия от открытия уравнений Максвелла, чем вы, когда о них читали.

Менее приятное объяснение невероятного удовольствия проистекает из того, что на вежливом языке социальной психологии называется «вовлечением» , «стремлением к постоянству» и «когнитивным диссонансом». Чем больше усилий мы тратим для получения чего-либо, тем больше мы это ценим. Например, исследования показывают, что если подвергать желающих вступить в братство более суровым испытаниям, то они впоследствии больше ценят само братство. Аналогично, вино в более дорогой бутылке оценивается как более вкусное.

Естественно, нет ничего плохого, если вам нравится думание как процесс и потому вы получаете гораздо больше удовольствия от решения головоломки, чем от получения ответа напрямую. Менее приятно было бы обнаружить, что ответ на головоломку, за который вы заплатили 100 долларов, кажется вам более приятным, ценным, важным, удивительным и так далее, по сравнению с ответом, который вы получили бесплатно.

(Я подозреваю, что науку так сложно рекламировать среди широких масс, потому что многие люди считают, что если знание даётся бесплатно, ничего важного в нём нет. Возможно, если бы для получения правды об эволюции нужно было бы проходить устрашающий обряд, людей больше бы устраивал ответ.)

Самое неприятное объяснение заключается в том, что удовольствие первооткрывателя связано со статусом. Соревнование. Редкость. Всех обскакать. Неважно, трёхкомнатная или четырёхкомнатная у вас квартира, главное, что она больше, чем у Джонсов. Даже двухкомнатной хватит, если вы уверены, что у Джонсов будет меньше.

Вообще, я не против соревнований. Да, игра Го — это игра с нулевой суммой, но я не считаю её варварским пережитком, который нужно уничтожить. Но если эйфория от научного открытия связана с редкостью ресурса, это значит, что она доступна только одному человеку на цивилизацию на единицу истины.

Если удовольствие от научного открытие выдается по одному на открытие, тогда, с точки зрения теории веселья, Ньютон получил изрядную долю удовольствия из пула, выделенного всей разумной жизни на Земле — и прошлой, и будущей — на изучение физики. Эта эгоистичная сволочь объяснила орбиты планет и приливы!

А по сути ситуация ещё хуже, потому что в Стандартной Модели физики (открытой сволочами, испортившими головоломку всем остальным) Вселенная бесконечна в пространстве, ветвится инфляционно и ветвится квантово, то есть у реальности есть по меньшей мере три способа оказаться экспоненциально или бесконечно огромной.

Поэтому пришельцы, или альтернативные версии Ньютона, или даже дубликаты Ньютона по Тегмарку могли открыть закон тяготения до нашего Ньютона — если предполагать, что в такого рода рассуждениях вообще имеет смысл слово «до».

Когда я впервые об этом задумался, это меня несколько приободрило. Если уж я понимаю, что кто-то где-то на просторах пространства и времени уже знает ответ на любой вопрос, на который в принципе возможен ответ, — даже на вопрос из области биологии или истории, ведь есть Земли, некогерентные нашей, — то как-то глупо думать, что удовольствие от открытия способен получить лишь один человек.

Такой расклад приводил бы к бесконечным неразрешимым экзистенциальным страданиям, поэтому я считаю, что мы получили противоречие.

Непротиворечивое решение, позволяющее получать удовольствие, — перестать беспокоиться о том, что знают другие люди. Если вы не знаете ответ, то для вас тайна сохраняется. Если вы можете поднять руку, сжать пальцы в кулак и при этом не знаете, как ваш мозг это сделал, — или даже не знаете, какие именно мышцы проходят под кожей, — можете считать себя столь же невежественным, как и охотник-собиратель. Конечно, кто-то другой знает ответ, но и в дни охотников-собирателей кто-то на альтернативной Земле или, что то же самое, кто-то из будущего знал ответ. Тайна и удовольствие от открытия либо вещь личная, либо несуществующая. И я предпочитаю думать, что она личная.

Удовольствие, которое можно получить, открыв для цивилизации нечто доселе неизвестное, действительно единично в расчёте на открытие на цивилизацию. Это редкая штука, примерно как Нобелевская премия. Ради такой награды кто-нибудь действительно может сосредоточиться над одной задачи на долгие годы, а именно это необходимо для поистине глубокого понимания. Вдобавок, работа над задачей, нерешённой цивилизацией, — надёжный способ избежать спойлеров.

Однако я хочу опровергнуть идею, что рационалисты меньше веселятся. И, в частности, я хочу вернуть магию и тайну во все части мироздания, которые лично вы не понимаете. Неважно, какое знание и где существует. Может быть, оно есть где-то далеко в пространстве и времени, может, об этом знает человек в соседней квартире. Если что-то не знаете вы, это тайна. А теперь подумайте, как много всего вы не знаете! (Если вам ничего не приходит в голову, у вас другие проблемы.) Разве мир не стал внезапно гораздо более загадочным, волшебным и увлекательным? Как будто вас переместили в альтернативное измерение, где нужно выучить все правила с нуля?

Однажды мой друг заметил, что я смотрю на мир так, как будто никогда не видел его раньше. Я подумал, какой милый комплимент… Погодите-ка! Я никогда не видел его раньше! Разве у кого-то бывает предпоказ?

— Ран Прие