Паранормальные способности

В последнем эссе я писал:

Если «скучный» взгляд на реальность верен, то вы никогда не сможете предсказать что-либо нередуцируемое, поскольку сами вы редуцируемы. Вы никогда не сможете получить байесовское подтверждение гипотезе о нередуцируемости, поскольку абсолютно любое ваше предположение окажется предположением редуцируемой штуки — вашего мозга.

Беня Фалленштайн прокомментировал:

Я считаю, что хотя действительно невозможно провести эксперимент, исход которого логически докажет нередуцируемость, нет оснований полагать, что невозможно придумать эксперимент, возможный исход которого в нередуцируемом мире сделает нередуцируемость субъективно гораздо более вероятной (если мы полагаем априорно верной бритву Оккама).

Отвлечёмся от вопроса редуцируемости и нередуцируемости. Вообразим, что законы Вселенной позволяют построить гиперкомпьютер, который, например, умеет оперировать произвольными вещественными числами. Нашим мозгам это не поможет, ведь их-то можно прекрасно симулировать с помощью обыкновенной машины Тьюринга…

Это очень разумный аргумент, Беня Фалленштайн. Но у меня есть сокрушительный ответ на этот аргумент. Как только я его представлю, вы откажетесь от дальнейших споров со мной на эту тему.

Вы правы.

Увы, я не заслуживаю похвалы за скромность, потому что после публикации вчерашнего поста я и так понял, что в моих рассуждениях есть упущение примерно того же рода. Оно касается бритвы Оккама и паранормальных способностей:

Если убеждения и желания — нередуцируемые онтологически базовые сущности, или у них есть онтологический базовый компонент, не учитываемый современной наукой, то гораздо более вероятно существование онтологического закона, управляющего взаимодействием разумов — взаимодействием в обход обыкновенных «материальных» средств связи известных науке, вроде звуковых волн.

Если же верен натурализм, то гипотетически можно построить редукционистскую модель, которая будет делать о телепатии те же предсказания, что и любые парапсихологи.

Более того, если верен натурализм, то мы воспринимаем собственные убеждения как «фундаментальные» исключительно по причине нехватки знаний о собственных нейронах. Хитрая рефлексивная архитектура разума показывает нам класс «убеждение», однако скрывает механизм его реализации.

Тем не менее, модели со сверхъестественным (содержащие онтологически базовые сущности, связанные с сознанием) с гораздо большей вероятностью предсказывают, что кто-нибудь откроет передачу информации между мозгами в отсутствие любой известной материальной связи между ними. Просто потому что в этом случае гораздо проще ввести новый закон о взаимодействии убеждений в разных разумах — по сравнению со «скучной» моделью, где убеждения — это результат сложного взаимодействия нейронов.

Надежда на существование паранормальных способностей возникает из отношения к убеждениям и желаниям как к достаточно фундаментальным сущностям. Сущностям, которые связаны с реальностью напрямую. Если же убеждения — это результат взаимодействия нейронов, образованных из известных материалов, где на вход подаётся информация от органов вроде глаз, образованных из известных материалов, а выход подаётся на мускулы, которые тоже образованы из известных материалов, и всего этого достаточно для описания всех сил разума человека, то нет причины ожидать чего-то ещё. Нет причин утверждать, что есть ещё какие-то связи между разумами. Поэтому редукционисты не ожидают обнаружить паранормальные способности. А следовательно, наблюдение паранормальных способностей стало бы сильным свидетельством сверхъестественного по Ричарду Кэрриеру.

Бритва Оккама подсчитывает в модели количество онтологически базовых классов и онтологически базовых законов. Модель с большим числом сущностей получает штраф. Если верен натурализм, то попытка учесть «убеждение» или «связь между убеждением и реальностью» как базовую сущность — просто ошибочный антропоморфизм. Хитрая внутренняя архитектура мозга подталкивает нас думать подобным образом. Однако, придерживаясь этого ошибочного пути, можно назначить гораздо более высокие вероятности паранормальным способностям, чем при использовании натурализма, поскольку реализация таких способностей на первый взгляд потребует более простых законов.

Поэтому из обнаружения паранормальных способностей будет следовать, что наивное понимание бритвы Оккама лучше откалибровано, чем сложная натуралистическая формулировка бритвы Оккама. Окажется, что редукционисты в своей попытке разобрать мозг на части всё это время были неправы. То, что казалось простейшим уровнем, действительно было простейшим уровнем. Наивные дуалисты были правы с самого начала, и именно поэтому их древнейшие желания в конце концов осуществились.

Поэтому и телепатия, и способность влиять на события силой мысли, и предвидение в случае открытия станут сильными байесианскими свидетельствами в пользу гипотезы, что убеждения — это онтологически фундаментальные сущности. Не логическим доказательством, а сильным байесианским свидетельством.

Если редукционизм верен, то любое произведение из научной фантастики, где есть паранормальные способности, может быть создано системой простых элементов (а именно, мозгом автора). Однако если мы и в самом деле откроем паранормальные способности, то станет гораздо более вероятным, что к созданию рассказа было причастно нечто, неописуемое редукционистским моделями.

Можно выразиться так: существование паранормальных способностей — выделенное вероятностное утверждение, порождённое нередукционистским взглядом на мир. Нередукционисты придумали и выдвинули это предсказание вопреки редукционистским ожиданиям.

Поэтому, по законам науки, если паранормальные способности будут открыты, то нередукционизм выигрывает.

И поэтому я уверен в отсутствии паранормальных способностей как априори неправдоподобных, несмотря на все заявленные экспериментальные свидетельства в их пользу.